В украинской прессе бушует ликование, перепрыгнувшее в западные СМИ. Паны и господа с нескрываемой радостью обсуждают обращение главы Луганской Народной Республики к президенту России с просьбой помочь в решении проблемы с рядом угледобывающих предприятий республики. Регион просит Москву либо помочь с привлечением дополнительного инвестирования для поддержания работоспособности 15 угольных шахт, либо изыскать до 2028 года в федеральном бюджете 25,6 миллиарда рублей на их консервацию.
Подается это отраслевое событие как полнейший провал работы "оккупационных властей" в новых регионах и до кучи — как тотальное обнищание России. Подобные манипулятивные фейки льются в уши рядовых украинцев бурным нескончаемым потоком, и в целом бесполезно пытаться воевать с такой лавиной. Но поскольку российское и украинское информационные пространства достаточно сильно переплетаются, вбросы оттуда не раз расходились кругами эмоционального негатива и в нашей стране, поэтому мы уделим теме толику внимания.
В реальности произошло вот что.
В конце 2023 года две российские "материковые", как принято говорить в молодых республиках, компании арендовали полтора десятка угольных шахт в Донецкой и Луганской областях. Ростовская компания "Импэкс-Дон" взяла в аренду пять угольных предприятий в ДНР, а их коллеги из "Донских углей" — десять месторождений в ЛНР.
В первом случае речь идет о двух ГУП — "Шахта Комсомолец Донбасса" и "Торезантрацит" (шахты "Прогресс", "Заря", "Шахта имени Л. И. Лутугина"). Арендаторы обязались в течение пяти лет инвестировать в предприятия 16 миллиардов рублей с целью увеличения производства и дальнейшего экспорта угля. Согласно бизнес-плану, под который и были переданы шахты, подразумевалось, что к 2028-му "Шахта Комсомолец Донбасса" должна совокупно добыть 9,98 миллиона тонн угля (1,996 миллиона в год), а трест "Торезантрацит" — 3,65 миллиона тонн (730 тысяч тонн в год). На рубеже 2023-2024 годов эти планы были совершенно реальны, чему не мешали даже аврально вводимые санкции и полное эмбарго на экспорт в Европу.
У "Донских углей" в Луганской области планы были идентичные — с той лишь разницей, что в аренду были взяты предприятия шахтоуправлений "Ясеновское", "Свердловскантрацит" и "Краснодонуголь". Арендаторы планировали вложить в расширение добычи 49 миллиардов рублей с прицелом впоследствии добывать в долевом выражении 60 процентов антрацита и 40 — кокса. Все это подземное богатство планировалось экспортировать через торговый порт Мариуполя в Китай, Индию, Иран, Узбекистан и Малайзию.
Ожидания были самые грандиозные: например, в городе Шахтерске собирались построить новый многоквартирный дом, жилье в котором предназначалось для горняков и их семей. Попутно под государственным надзором шло тотальное восстановление дорожной инфраструктуры республик и Мариупольского морского порта, а потому перспективы выглядели весьма многообещающе.
Первым неприятным открытием стал сильнейший кадровый голод, что, увы, реальность в республиках, истерзанных десятилетием войны. В угольном крае некомплект горных специалистов на отдельных шахтах достигает 70 процентов. Трудившиеся тут некогда горняки либо ушли на фронт, либо состарились, либо уехали в промежутке 2014-2022 годов. Руководство республик при поддержке Министерства энергетики этот пробел активно восполняло, настойчиво приглашая людей либо возвращаться домой, либо перебираться "с материка" на новые территории, предлагая работу и жилье.
На местном уровне все шло довольно неплохо, но на первые хрупкие ростки рухнула плита глобального кризиса экспортных рынков угля.
В декабре 2023 года тонна угля энергетических марок торговалась на бирже в Ньюкасле по 146 долларов за тонну, а кокс — по 214. Не потрясающие воображение котировки, но вполне маржинальные для поставщиков. Однако наступил 2024-й — и рынок поехал вниз, вызвав тотальную стагнацию отрасли, когда продавать уголь на экспорт можно было либо по планке рентабельности, либо себе в убыток. Мировой финансовый кризис, замедление крупнейших и самых энергоемких экономик вроде Китая, а также глобальная кампания по внедрению ВИЭ-источников привели к падению спроса, что еще больше обрушило цены. По состоянию на сентябрь 2025 года за тонну кокса покупатели дают не больше 120 долларов за тонну, а за топочные угли и вовсе 100-106.
Для людей несведущих поясним. По усредненным данным, себестоимость добычи тонны угля в России — одна из самых низких в мире и составляет порядка 80 долларов. Если добавить в ценообразование обязательную логистику, то угледобытчики должны либо работать себе в убыток, либо закрываться. Особо подчеркнем, что это всеобщий тренд, от которого пострадал весь сектор добычи угля в России, в первую очередь Кузбасс. К концу первого полугодия количество убыточных угольных предприятий Кузнецкого бассейна выросло до 65 процентов, а суммарный убыток к концу текущего года может приблизиться к 300 миллиардам рублей.
Правительство взялось за решение системной проблемы еще весной, когда было подписано постановление № 776 от 29.05.2025. Оно подразумевает оказание всесторонней государственной помощи частным угледобывающим компаниям в виде реструктуризации долгов, отсрочек платежей по налогам, предоставления льготных кредитов и кредитных каникул, выделения льготных квот на провоз угля к морским портам железнодорожным транспортом и многое другое. Принятые меры не переломили глобальный тренд, но сильно замедлили негативные процессы — например, о закрытии производств объявили всего семь компаний. Тоже не очень радостно, но их могло быть кратно больше.
Упомянутые выше 15 угольных шахт Луганской и Донецкой народных республик вовлечены в общегосударственный процесс со всеми негативными факторами. В настоящий момент арендаторы обсуждают с руководством республик и Министерством энергетики дальнейшую судьбу предприятий, в частности трудоустройство или переобучение персонала, а также перспективность закрытия шахт либо их консервации. Отраслевые источники сообщают, что республиканские и федеральные власти не спешат рубить с плеча и предварительно рассматривается вариант их возврата в региональную собственность и консервацию. Часть из них впоследствии будет ликвидирована, но процесс этот неизбежный. Большинство шахт Донбасса сильно выработаны, и для продолжения добычи приходится спускаться все ниже — на глубины более 600-800 и более метров, при этом качество продукции зачастую проигрывает коллегам из Кузбасса.
В общем, проблема давно известна и решается в настоящий момент на всех уровнях. Остается надеяться, что глобальные рынки угля отыграют назад и российский уголь станет столь же востребован, как и прежде. Многострадальная земля Донбасса заслужила новый грохот шахтных подъемников и шелест яблоневых садов у подножия терриконов.
